Почему в карельском поселке жителям приходится топить снег
Два года назад в карельском поселке Матросы торжественно открыли реконструированный в «петровском стиле» колодец за один миллион рублей. Скоро он перестал работать, а жители из окружающих его домов ревностно относятся к посетителям из других районов. Остальные колодцы поселка то замерзают, то дают воду кофейного цвета. Вот и приходится жителям пользоваться желтой водой из-под крана или топить снег. Корреспондент «НеМосквы» съездила в Матросы, чтобы выяснить, почему в Карелии — крае чистейших рек и озер — люди до сих пор живут без доступа к питьевой воде.
Текст и фото: Наташа Лозинская специально для «Не Москвы»
Деревянный павильон с ярусной крышей и краном, откуда по нажатию кнопки бежит вода, установили на месте старого колодца на окраине поселка среди сосен, припорошенных снегом. Стиль «петровской эпохи» для реставрации выбрали не просто так — по утверждениям историков, через поселок Матросы пролегал почтовый тракт, по которому не менее четырех раз проезжал Петр I.
На открытии глава поселковой администрации Олег Коренной произнес речь и перерезал красную ленточку. Пригласили, как полагается, телевидение и батюшку, который освятил постройку.
Жить бы теперь Матросам и не тужить — жители соседних домов довольны, что у них теперь есть роскошный колодец «с кнопочкой», администрация радуется, что на их территории реализован проект по республиканской программе благоустройства, а местным базам отдыха нравится, что красивый колодец привлекает внимание туристов.
Но вот беда: через год колодец работать перестал.
— Им [администрации] нужно было в срочном порядке показать людям, что они по [государственной] программе его открыли, но они не подключили его к электроэнергии, — рассказывает местная жительница Тамара Спесивцева.
Сначала колодец, который работает только от электричества, подключили к ближайшей даче. Колодец давал воду, пока хозяин дачи не уехал в город.
— Человек — молодец — он все лето и осень оплачивал счета, — продолжает Тамара. — А когда уезжал, то заранее администрацию предупредил, что обесточит колодец. И пока нам журналисты не помогли (подробно описав ситуацию в посте во «ВКонтакте» — прим. авт), его [еще месяц] не подключали к общей сети.
«За все в этой жизни нужно платить»
— Так как колодец очень удобный получился, к нему, конечно, двинулись все — и посёлок, и даже окружающие деревни. Дебет у колодца маленький, это же не бесконечный источник. Но людям всё равно. Они приехали на машине, набрали куб воды — для бани, половики постирать и так далее. Поэтому возникла проблемка, — жалуется Петреляйнен.
Он говорит, что за общественный колодец никто не платит, и администрация несет убытки. «Электроэнергия, эксплуатация, чистка, анализы и так далее. Вот вы домой пришли, открыли воду, и вам пришел счет. А тут подошел человек к колодцу, нажал на кнопку и ушел. Бесплатно попользовался, а администрация платит. Вы считаете, правильно? Я считаю, неправильно. За все в этой жизни нужно платить. За всё!» — рассуждает председатель ТОС.
Возможно, на мнение Петреляйнена влияет и то, что именно от его дачи первое время питался «петровский» колодец. Об этом рассказывают его односельчане, а сам он почему-то умалчивает.
Тем, что «дачники» отреставрировали старинный общественный колодец на свой манер и можно сказать, его «приватизировали», другие жители недовольны.
— Я просто хочу спросить: зачем господину Петреляйнену позволили реставрировать [колодец] и ставить красивую избушку с кнопочкой? Это же не его колодец. Если мне нужна своя вода, я буду копать у себя. А это народное, — говорит одна из жительниц Матросов. — Дело в том, что этот колодец там веками стоял. Он реставрировал, подключил, а потом выключил и уехал в город домой. Он здесь дачник. Хочет, чтобы люди скидывались на свет, но все по-разному же воду берут: один одно ведро, другой три бидона. Хорошо, сейчас решили вопрос — к столбу подключили.
«Я снег топлю, чтобы посуду помыть»
Поселок Матросы, расположенный всего в 30 километрах от Петрозаводска, вытянулся вдоль берега реки Шуи, крепко затянутой на зиму во льды. Еловый лес окружает со всех сторон, так что не везде понятно — это дома выросли среди леса, или это лес медленно заходит в Матросы. Такое расположение привлекает в поселок туристов: летом они сплавляются по крутым порогам Шуи, зимой катаются на ездовых хаски, для которых здесь открыли питомник.
В 2023 году в Матросах насчитывалось более 700 жителей, хотя цифра, как водится в российских деревнях и поселках, уменьшается с каждым годом. Поселок облюбовали дачники, но они приезжают в основном летом. Градообразующее предприятие в Матросах — главная по всей Карелии психиатрическая больница, которая дает людям и работу, и жилье, и даже воду.
Тамара Спесивцева работает в этой больнице медсестрой. Энергичная, разговорчивая женщина, сутки через трое ездит на работу в больничный городок, в остальные дни берет подработки, отсыпается и делает домашние дела. Двадцать лет назад Тамара переехала из барака в дом на несколько квартир, переделанный из обветшалой деревянной школы. Водопровода здесь нет и никогда не было.
— С мужем я разошлась, выпивал хорошо. Когда Саша у меня пошел в 10 класс, он умер. Сейчас парень в армии, летом должен прийти. А я вот — мучаюсь. Так хоть сын помогал — воды да дров принести, — говорит она.
Колодцев в поселке числится порядка десяти, и раньше вода в них была всегда. Но в последние пару зим колодцы стали замерзать, и теперь, чтобы добыть воду, в них приходится разбивать лед. Сейчас рабочих колодцев только два, включая «петровский», и находятся они в разных концах поселка — довольно далеко друг от друга.
— Кроме колодца мне воду неоткуда брать, — рассказывает Тамара. — Вот натоплю полтора-два ведра снега, чтобы посуду помыть да себя в чувство привести после работы, и все. Зимой [только] в больнице в душ хожу. Летом, осенью и весной выручают дожди — ставим бочки. Накапает — на баню, на стирку. Прокипячу — пьем дождевую воду.
По словам Тамары, «кинуть насос» летом в ближайший колодец ей не разрешили, потому что он общественный. При этом администрация поселка не стремится ухаживать за колодцами, а предлагает жителям бурить собственные скважины на участках. Многие так и делают, однако не во всех скважинах вода хорошего качества — тут уж кому как повезет. У многих вода имеет рыжеватый оттенок и специфический запах, а анализы показывают высокое содержание железа.
— Кто финансово стабилен, тот, конечно, все равно сделал себе воду, — говорит Тамара. — Я — медицинская сестра, и на свою зарплату не могу себе это позволить.
Мы идем с ней к ближайшему от дома колодцу. Это минут десять хода по хрустящей на морозе тропинке. Когда поселок совсем превращается в лес, Тамаре приходится пробираться к колодцу по колено в снегу. Дверка колодца покрылась пушистой изморозью и наледью. Тамара заглядывает в замороженную темноту колодца, трогает лязгнувшую об лед цепочку и звонит главе Олегу Коренному. Тот обещает в течение дня «направить товарища, чтобы разбил колодец».
— Еще непонятно, во сколько этот товарищ придет, и придет ли он вообще, — вздыхает Тамара. — Он [обычно] сначала напьется, а потом, когда стемнеет — приходит ко мне и говорит — я не полезу, уже темно. В итоге сижу без воды.
Отправляют кого-то «разбить» колодец, когда Тамаре удается дозвониться до главы поселка. На постоянной основе никто колодцы не обслуживает.
Тем вечером Тамара так и не пошла снова проверить колодец — началась пурга. К тому же по ночам в поселок заходят волки, и жители стараются поздно на улицу не выходить. Рассказывают, что этой зимой волки задрали нескольких собак, даже напали на человека, но тот спасся, запрыгнув на забор.
«У нас в колодце и кофе, и чай»
На окраине поселка раскинулось пустое снежное поле, на котором сияет натянутый между двух елей красочный транспарант с надписью «ТОС «Лесная сказка». Рядом из снега торчит новогодняя елочка.
— В ТОСе все участвуют, у кого дома на нашей улице, — рассказывает председательница «Лесной сказки» Валентина Бокарева, которая 36 лет проработала санитаркой в психиатрической больнице. — Но у нас никто не хочет ничего делать. Eлку инвалиды пилили, тащили, ставили и наряжали. Никому ничего не надо, не заставишь людей.
Валентина рассказывает, что и деньги на благоустройство общей территории с участников ее ТОС собрать очень сложно. Поэтому в конкурсных программах для ТОС «Лесная сказка» не участвует, ведь там тоже нужно платить взнос. А по-другому финансирования здесь не добиться: бюджета, утверждает администрации, на нужды поселка не хватает.
Снег шел всю ночь, и утром карельский поселок стал похож на игрушечный городок в стеклянном шаре. Жители жалуются, что трактор чистит только центральную трассу, а на внутренние дорожки заезжает редко и не везде. Приходится идти по сугробам.
Валентина показывает на треугольный козырек по ту сторону снежной поляны. Это колодец, к которому раньше ходили жители окрестных домов, в том числе Валентина с мужем. Сейчас козырек колодца присыпан снегом, тропинка к нему не протоптана.
— В этом колодце вода вся коричневая, как кофе. — рассказывает Валентина. — Я всем так и говорю — у нас в колодце и кофе, и чай, пожалуйста. Не надо заваривать. Вчера объявили, что чай подорожает. Я предложила с нашего колодца бесплатно брать.
Посмотреть на кофейную воду в колодце мне так и не удалось, потому что он тоже замерз. По словам Валентины, раньше вода в этом колодце была чистая, но из-за ошибок при реконструкции, качество воды стало портиться. Администрация и эту проблему решать отказывается.
До ближайшего «разбитого» колодца Валентине, как и Тамаре, идти примерно километр. По ее словам, почти вся улица — это пенсионеры и инвалиды, самостоятельно ходить за водой так далеко многие не могут физически. Валентине с мужем сейчас воду привозит сын.
Иногда у второго работающего колодца скапливается очередь, потому что сюда люди ходят не только из частных домов, где нет водопровода или своих скважин, но еще и из многоквартирных. Таких в поселке три: небольшие двухэтажные здания, в которые в 2016 году переселили жителей аварийных домов.
В отличие от бараков, в которых люди жили до этого, в новеньких квартирах был и водопровод, и канализация. Только все равно приходится, как и прежде, носить ведра — водопроводная вода для питья непригодна.
Вот и в гостевом доме, где я остановилась, вода из-под крана пахнет сырой картошкой, хотя поступает из придомовой скважины. Пить такую воду даже кипяченой противно, а зубы через пару дней приобретают темный налет.
— С водой у нас туго, плохо. Не питьевая она, техническая, — говорит женщина из многоквартирного дома, а из-за спины у нее выглядывают двое ребят-подростков. — Мы ею только стираем и моемся. Постоянно у нас в работе санокс (чистящее средство для сантехники — прим. авт.), потому что от этой воды все желтое сразу. У меня четверо детей, и очень это напряженно.
Обслуживает многоквартирные дома частная компания «Вектор чистоты». У нее на все жалобы жильцов один ответ: надо ставить очистительные фильтры, но денег на это нет. По словам сотрудника частной компании в Петрозаводске, установка системы очистки в многоквартирный дом обойдется в сумму от 100 тысяч рублей до миллиона в зависимости от количества жильцов и качества воды.
«Проще уже закрыть рот и идти самим все делать»
Когда жители поняли, что обращаться в поселковую администрацию бесполезно, то написали главе Карелии Артуру Парфенчикову и депутату Госдумы от республики Ольге Шмаеник. Шмаеник в 2021 году активно высказывалась о том, что «обеспечение жителей Карелии качественной питьевой водой и защита водоемов — одна из главных задач [депутатов]».
— Парфенчиков нас вообще заблокировал, внес в черный список. Глава нашей администрации же мне сказал, что раз мы пользуемся водой бесплатно, то могли бы поучаствовать в благоустройстве поселка и сами решить вопрос, — говорит Тамара. — Проще уже закрыть рот и идти самим все делать.
Добиться комментариев от главы поселения не удалось — общаться со мной он отказался. Бывшая депутат совета Матросского сельского поселения Людмила Муслимова имеет на участке собственный колодец. Прогуливаясь по поселку с маленькой собачкой, она говорит, что «очень много лет была депутатом», но с колодцами жителям помочь ей так и не удалось: «Мы решали, решали, и все равно как-то… это все финансирование — не хватает средств».
Вот и получается, что власти в Матросах занимаются чем угодно кроме того, что реально нужно жителям. Помимо конкурсов для ТОС, в поселках и деревнях работают ППМИ — региональные программы поддержки местных инициатив. Финансирование проектов ППМИ складывается из республиканского и местного бюджетов, а также из денег населения. Могут участвовать и местные спонсоры, имеющие свои предприятия на территории поселка и желающие поддержать проект.
В Матросах в рамках ППМИ было сделано несколько проектов по благоустройству, о чем красочно рассказывают сами жители:
— Вот у нас делали аллею — за магазином в центре. Да кто на этой аллее сидит? Одни бомжи по лету там сидят пьют и тут же на лавках спят, и одни бутылки кругом, — говорит одна жительница.
— Качели поставили. Качаешься и прямо на кладбище смотришь, — иронизирует вторая.
Жителям хочется, чтобы власти привели в порядок колодцы и отремонтировали дороги, что подходит под условия ППМИ. Как и строительство хоккейной площадки, за которую в открытом опросе в соцсетях проголосовало большинство жителей.
Но годы идут, а в Матросах все продолжает расти число памятников и скамеек. Вот и последний конкурс ППМИ выиграл проект арт-объекта «Собачья упряжка» в местном парке. Он будет построен при поддержке «Husky Moa». Это целый экокомплекс в поселке Матросы, в центре которого — питомник ездовых собак.
Комплекс принадлежит компании «Скифы Тур» — карельскому туроператору. Хаски стали символом поселка Матросы: на одной из улиц установлена череда стендов, где можно найти фотографии знаменитых собак питомника и их подвигов, а официальная группа поселковой администрации в соцсетях встречает веселой надписью в шапке профиля: «Матросы — хаски-столица России».
— На собрании [по выбору проекта ППМИ] все поддержали администрацию, что нужен этот памятник собакам. Я говорю — зачем она нужна, эта собака? — возмущается Валентина. — У нас дырьев незалатанных столько, что мама не горюй, а мы собак будем ставить. Он [глава] хочет увековечить Матросы в памятниках, но памятники-то невзрачные.
Почему Россия не Финляндия
Матросы стоят на берегу полноводной порожистой реки, вокруг — густые хвойные леса, производств никаких нет, но вода — как водопроводная, так и колодезная — все равно плохого качества. Если изучить карельские новости, то можно убедиться, что эта проблема общая для всей республики.
— На водозаборе из реки Шуи присутствует вода с высокой цветностью, — рассказывает руководитель лаборатории гидрохимии и гидрогеологии петрозаводского Института водных проблем Севера Михаил Зобков. — Цветность обусловлена органическими веществами, которые поступают с водонапорной территории, в частности с болот. Такая природная особенность водозабора.
На вопрос, можно ли что-то с этим сделать, Зобков отвечает, что если производить хлорирование воды, то она будет иметь канцерогенные свойства, а без хлорирования и очистки такая вода «особой опасности не представляет», но ее качество снижается.
— Скважины — это тоже региональная проблема, там высокое железо, — продолжает Зобков. — Устанавливается специализированная система очистки, которая позволяет это удалить. Но это довольно-таки дорогостоящая идея — систему приходится ставить на каждую скважину.
Сотрудники института предполагают, что разница в качестве и цвете воды в разных скважинах и колодцах поселка Матросы объясняется тем, в какой горизонт попадают при бурении скважины.
Галина Бородулина, старший научный сотрудник лаборатории гидрохимии и гидрогеологии, рассказывает:
— В Финляндии из-под крана пьют подземную воду, а у нас поверхностная. Уже в 2000-х годах все водоснабжение Финляндии было переведено на подземные воды на 70 %, сейчас, наверное, уже и больше. А у нас в Карелии всего 5 % от водопотребления — это подземные воды.
Проблема, по словам Бородулиной, все та же: «Перевести дело на подземное водоснабжение — очень затратно. Мало того, что большие деньги нужны на разведку, надо еще организовать водозаборы — скважину пробурить, содержать специальную службу, которая будет заниматься техническим обслуживанием скважины, насосов и всего прочего».
Ученая говорит, что в 90-е годы финны пытались реализовать на территории Карелии программу по разведке месторождений подземной воды, но к 2004 году она была приостановлена по экономическим причинам. Единственный водозабор, который был построен и работает до сих пор — в Пряже, в 17 километрах от Матросов.
— Условия у нас точно такие же, как у финнов, но у них вопрос водоснабжения стоит даже впереди здравоохранения. Это естественно: проблемы водоснабжения влекут за собой проблемы со здоровьем. А у нас не так, у нас главное — была бы [хоть какая-то] вода, — сетует Бородулина.
«Это же русский народ — вот он и терпит»
Помимо действующих колодцев центрами притяжения местных жителей в Матросах являются продуктовые магазины. В поселке их три. Возле каждого сидят красивые пушистые карельские псы. Собак здесь жалуют и балуют — почти в каждой деревне по дорогам бегают безнадзорные лайки, которых опекают сами жители. В сильные морозы их пускают в магазины погреться.
Я захожу в магазин «Чайка», чтобы купить бутылку воды. Посетители радуются появлению приезжего журналиста и начинают бурно обсуждать наболевшее — и воду, и фонари, и нечищенные дороги.
При этом идти на конфликт с администрацией в Матросах мало кто готов, поясняет Тамара.
— Никому ничего не надо, люди боятся. Боятся, что закрывают тех, кто много разговаривает. Видят же в интернете. Того же самого Навального, того же самого Фургала (очень популярный бывший губернатор Хабаровского края, в 2023 году осужден на 22 года колонии — прим.авт.). Где они сейчас все? — говорит она.
Чтобы получить хотя бы 40 тыс. рублей, в больнице медсестрой ей надо отработать две ставки: «А еще мне нужно дрова принести, воды натаскать, постирать, погладить, еды приготовить, еще хозяйство, огород. Просто работаем и работаем, как рабы. Пашем-пашем на наше государство».
В этот момент мужчина, покупающий у прилавка хлеб, задорно кричит на весь магазин:
— А все равно за Путина голосуете!
— Да мы не ходим вообще голосовать! — отвечает ему одна из женщин, с которыми я общаюсь в магазине.
— А кто обращался за помощью к главе у нас, в Карелии — тем угрожают, — говорит другая посетительница.
Мужчина забирает хлеб и уже из дверей снова кричит:
— Всех не убьют!
Матросским женщинам в последнее время приходиться справляться с тяжестями деревенского быта в одиночку: мужья ушли на СВО по мобилизации, а подросшие сыновья — на срочною службу. По словам одной из женщин, обещанную властями помощь семьи мобилизованных получили только один раз:
— Вот когда только забрали, в октябре, привезли кучечку дров. Там такие были дрова [крупные], что мой сын, которому 18 лет, еле перекидал их в сарай, даже складывать не стал. Мы уже второй год так живем и уже смирились с этим. Просто ждем, когда все это закончится и когда наши мужики вернутся живые-здоровые домой, — говорит одна из женщин, у которой забрали мужа, а сын ушел в армию.
— Надо делать что-то, что можно делать, — говорит другая женщина.
— Просто хуже не хочется сделать.
— Я говорю — дождемся того, что начнут детей забирать [в Украину]. Вот тогда зашевелимся, может быть. А так все будут терпеть до конца.
— Это же русский народ, вот он и терпит.